"Советская Коломна"

http://www.rabcor.narod.ru

НОВОЕ ПОЛИТИЧЕСКОЕ МЫШЛЕНИЕ ПЕРЕД ПРОБЛЕМОЙ “СТРАТЕГИЧЕСКОЙ ОБОРОННОЙ ИНИЦИАТИВЫ”
Из книги С.Платонов. После коммунизма
Москва “Молодая гвардия” 1989 (стр.144-152, 160-162)

Если пытаться выразить мироощущение, сам дух переживаемого момента истории, нужно говорить о нарастающем сознании высоты порога, в который уперлось движение человеческой истории, остановилось, в то время как сзади накатывается неумолимый вал ядерно-космической смерти. Ее сердцевина — зловещий закон развития технологии уничтожения — заключена в политико-экономическую оболочку неконтролируемой гонки вооружений.

Преодолеть этот порог для человечества будет означать войти в новую эпоху, впервые в истории обрести самосознание. Ибо жизненно необходимый крутой поворот, революционную перестройку во всей системе международных отношений, возможно осуществить только сознательно и сообща.

Проблема потери контроля над гонкой вооружений нашла свое предельно концентрированное выражение в тупиковой ситуации, сложившейся по вопросу о пресловутой “стратегической оборонной инициативе”.

В связи с выдвижением идеи “стратегической оборонной инициативы” и фактическим развертыванием работ по ее реализации наша страна объективно находится в значительно более сложном положении, чем это принято представлять. Существует целый ряд причин, по которым эту начавшуюся реализацию уже невозможно остановить ни на практике, ни даже в теории.

В настоящее время Запад имеет ряд известных экономических и технологических преимуществ, и правящая олигархия во что бы то ни стало постарается их реализовать в интересах борьбы с мировой системой социализма. Однако, если бы это была единственная или хотя бы главная пружина гонки космических вооружений, существовала бы возможность остановить или затормозить этот процесс политическими средствами, путем переговоров с США. Однако реальная ситуация неизмеримо серьезнее.

Во-первых, в виде пресловутой “Стратегической оборонной инициативы” перед нами предстает объективная логика развития технологии закономерного появления качественно нового типа технологических систем. В истории не случайно не было прецедентов, когда подобное развитие было бы остановлено политическими средствами. К тому же сегодня фронт новой волны научно-технического прогресса образуют не только и не столько научные лаборатории, сколько тысячи “венчурных” фирм (представителей т. н. “рискового капитала”) на всех континентах.

Во-вторых, идею СОИ движет могучий экономический интерес транснационального военно-промышленного комплекса, и этот интерес невозможно “отменить” или “запретить”, поскольку он уже успел материализоваться в разветвленную систему производственных отношений.

Правительство США, даже если бы у него и возникло такое противоестественное намерение, не могло бы остановить ни одну из этих мощных сил.

Представление о том, что проблему стратегической оборонной инициативы можно разрешить, заключив то или иное двустороннее соглашение с правительством США, есть современный вариант идеализма, причем слово “идеализм” употреблено здесь не в ругательном, а в самом строгом, марксистском смысле.

Для коммунистов, для всех тех, кто понял Маркса или хотя бы внимательно прочел его работы, должны быть совершенно ясны два следующих обстоятельства. Во-первых, качественно новые производительные силы в истории, как правило, появляются именно в непосредственной связи с военными нуждами, с деятельностью армии. Во-вторых, что самое главное, на всем протяжении предыстории логика общественного развития такова, что производительные силы общества выступают по отношению к человеку как отчужденные, порабощающие его, в конечном итоге — как разрушительные силы. Хотя в нескольких странах уже сделаны попытки положить конец этой бесчеловечной логике, мир в целом, пронизанный отношениями взаимозависимости, продолжает пока двигаться по прежним рельсам. Более того, в виде СОИ мы наблюдаем смертельно опасную кульминацию этого движения: развитие качественно новых средств производства, выступающих в извращенной оболочке технологии космических вооружений, и развитие системы производства средств производства, производительной силы кооперации, в уродливом обличий ВПК, доводят до рокового предела отчуждение, превращение производительных сил в силы разрушительные.

Теперь уже можно ясно видеть и с инженерной точностью констатировать, в чем состоит этот роковой предел.

Новая технология вооружений сокращает время на принятие решений с десятков минут до десятков секунд. Это означает, что политические решения в этой сфере раз и навсегда должны уступить место автоматическим. В ситуации противоборства двух сверхсложных автоматов, обладающих нулевой степенью взаимного доверия, и в отсутствие контролирующего политического разума первая же компьютерная ошибка, аналогичная сотням уже случавшихся, станет последней. В пределе же не остается места и для автоматических решений. В прежней технологии стратегических вооружений наступательное и оборонительное оружие срабатывало с первой космической скоростью, система раннего оповещения — со скоростью света (оптические и радиосигналы, токи в компьютерах), и это различие скоростей давало временной зазор для принятия решений. В новой технологии скорость нападения и защиты в принципе равна скорости оповещения; времени для анализа и принятия решений больше нет.

Таков роковой предел, конкретный тупик, в который загоняет человечество основное противоречие завершающейся эпохи — противоречие между общественным характером производительных сил и извращенной формой их существования, частной формой присвоения. Таков подлинный теоретический статус “проблемы стратегической оборонной инициативы”.

Многочисленные организации типа “Союза обеспокоенных ученых”, на разные лады живописующие фатальный исход гонки вооружений, не отдают себе отчета, что, даже доказав эту фатальность с точностью теоремы Пифагора, они не решат проблемы.

Одной лишь “пружины чести” было достаточно, чтобы довести до рокового конца дуэль двух друзей. Чтобы остановить адскую машину гонки вооружений, необходимо сначала уравновесить движущие ее могучие пружины экономических и политических сил и интересов, а затем обуздать их и превратить в производительные силы. Несмотря на очевидное благородство помыслов ученых, надежда остановить материальную силу с помощью идеи “ядерной зимы”, попытка воззвать к разуму человека, игнорируя всю совокупность его объективных отношений, есть другой, еще более утопический вариант современного идеализма.

Найти подлинное, марксистское решение “проблемы СОИ” — значит установить такую систему международных отношений, которая бы позволила извлечь развивающиеся производительные силы из их нынешней смертоносной оболочки и поставить их на службу человечеству. При этом ни развивающаяся технология “звездных войн”, ни зловещая машина ВПК не могут чудесным образом “исчезнуть”; эти могучие силы необходимо направить в новое, искусственное русло и заставить вращать турбины прогресса.

Именно в разрубании этого беспрецедентного узла проблем то новое политическое мышление, о котором было сказано в Женеве, должно доказать свою широту, мощь и диалектическую смелость.

Критическая связка, которую необходимо разорвать в первую очередь, состоит в том, что новый щит, находясь в тех же руках, что и меч, вместо оборонительного средства оказывается мощным дестабилизирующим фактором. А поскольку связку щита и меча скрепляют вполне конкретные экономические и политические интересы, о которых говорилось выше, — их необходимо либо нейтрализовать, либо противопоставить им другие, еще более весомые.

Существует единственный путь, на котором, по форме принимая все предложения, считающиеся сегодня абсолютно неприемлемыми, по содержанию мы не только кардинально решаем проблему всеобщей безопасности, совершаем прорыв в новую историческую эпоху, но на самом старте этой эпохи получаем важнейшие политические, экономические и технологические преимущества.

Мы должны объявить, что полностью принимаем идеи о создании космического щита, обоюдном открытии военных лабораторий и о надежном взаимном контроле. Однако это принятие необходимо обусловить двумя важнейшими требованиями. Во-первых, ни на минуту нельзя допустить, чтобы сторона, приобретающая щит, имела в своих руках и меч. А во-вторых, сам щит должен быть чисто оборонительным (существующие уже сегодня варианты технологий позволяют этого добиться). Но поскольку идея предварительного взаимного разоружения двух сверхдержав и тем более одной из них доказала свою утопичность, эти требования могут быть удовлетворены только в том случае, если космический щит, с самого начала и до конца, будет принадлежать некой третьей стороне.

Эта сторона-посредник может быть образована на базе существующих структур — например, движения неприсоединения или ООН. Важнейшими при этом являются следующие элементы.

1. Сторона-посредник фактически должна представлять жизненные интересы мирового сообщества.

2. Она будет осуществлять создание космического щита главным образом за счет соответствующей доли военных бюджетов сверхдержав, но также при участии других стран, имеющих в своем арсенале стратегические наступательные вооружения.

3. Она должна быть связана с обеими опосредуемыми сторонами строгим обязательством не создавать собственных стратегических наступательных вооружений, обязательством, гарантированным системой надежного взаимного контроля всех трех сторон.

Сторона-посредник, развертывающая над человечеством космический щит, отнюдь не является очередной утопией в духе Римского клуба. Можно доказать, что ее возникновение на стыке двух исторических эпох является объективной необходимостью общественного развития. Но и на эмпирическом уровне можно показать, как реализация этой идеи обеспечивается существующей сегодня в мире расстановкой сил и объективных интересов.

Мощная поддержка “третьего мира” будет обеспечена за счет утилизации одной старой идеи, которая только в этих условиях и перестанет быть утопией. Беспристрастный и, в перспективе, все более надежный¹⁵ космический щит обесценивает накопленные огромные запасы стратегических наступательных вооружений и создает материальные условия и гарантии для действительного разоружения. А по мере осуществления разоружения определенная доля высвобождающихся средств будет передаваться стороне-посреднику на нужды развития “третьего мира”.

Может показаться, что главным камнем преткновения на пути реализации этих идей станут интересы транснационального военно-промышленного комплекса. На самом деле все обстоит ровно наоборот. Так называемому ВПК суждено в конце концов, претерпев ряд изменений, оказаться в роли одной из главных заинтересованных сторон. Экономическая суть ВПК состоит в том, что он является частью производственного комплекса, ориентированной не на рынок, а на правительственные заказы, обеспеченные соответствующими субсидиями. В данном случае военную музыку заказывает именно тот, кто платит, то есть правительство, и уже затем возникает “положительная обратная связь”. Некритическое представление о том, что пристрастие к производству именно военной продукции является органическим пороком ВПК, отражает непонимание сути этого комплекса. Его подлинный экономический интерес состоит в стабильных, гарантированных, обеспеченных субсидиями заказах на производство технологически сложной продукции, что и обеспечивает сверхприбыли безотносительно к конкретному назначению производимой продукции и экономической конъюнктуре. Из этого вытекает замысел стратегии, направленной на переориентацию ВПК, превращение его в производительную силу.

События примут неожиданный оборот, если в роли заказчика вместо правительства окажется третья сторона-посредник. На первом этапе она будет озабочена размещением заказов на разработку и создание космического щита, и совершенно естественно, что часть ее подрядчиков составят те же “Макдонел-Дуглас”, “Локхид”, “Мартин-Мариетта” и т. п. (тем более что это можно заранее оговорить в соответствующем международном договоре). Понятно, что на этом этапе ВПК не только будет производить прежнюю продукцию, но и получать субсидии в прежних объемах и практически из тех же источников.

Но более того, по завершении программы “Космический щит” ВПК не придется метаться в поисках новых заказов и проталкивать новые дорогостоящие системы вооружений. Поток субсидий уже не иссякнет и будет даже нарастать по мере осуществления разоружения. В роли заказчика вместо правительств с их переменчивой военной стратегией окажется сторона-посредник, осуществляющая стратегическую программу развития “третьего мира”, рассчитанную на целую эпоху. Вместо того чтобы непосредственно отдавать деньги слаборазвитым странам, которые сами оказываются не в состоянии их использовать, сторона-посредник сможет осуществить их подлинное развитие, только опираясь на экономический потенциал развитых стран.

Последним из возражений, которые можно выдвинуть против этой идеи, является традиционный аргумент, что для военной промышленности крайне болезненной была бы перестройка на такого рода продукцию. Но это возражение — всего лишь пропагандистский стереотип, не затрагивающий сути дела.

Во-первых, геофизические ракеты и носители для запуска спутников связи технологически не слишком отличаются от СС-20 и MX, сверхзвуковые пассажирские лайнеры — от В-1, супертанкеры — от авианосцев.

Во-вторых, задача осуществления подлинного развития “третьего мира” намного превышает по своей сложности задачу освоения околоземного пространства (и даже включает последнюю в себя). А поэтому она без остатка потребует мобилизации всего научного и технологического потенциала нынешнего ВПК. И наконец, никакой коренной перестройки технологической базы ВПК на производство мирной продукции вовсе не потребуется: современные средства производства, базирующиеся на гибких технологиях, уже в обозримом будущем станет возможным без какой бы то ни было реконструкции переключать с производства ракет на производство конфет.

Не стоит объяснять, что сказанное имеет вполне определенное отношение и к нашей военной промышленности.

Переориентация экономического интереса западного ВПК устранит сам экономический фундамент здания современной гонки вооружений, от которого останется “чистый осадок” в виде кучки зоологических антикоммунистов и ретроградствующих поджигателей войны. Таким образом, будет достигнута важнейшая программная цель нашей партии—обеспечение мирных условий для исторического соревнования двух противоположных систем.

Подобное решение проблемы войны и мира, проблемы безопасности и взаимного доверия, стоящей в центре мировой политики, является, с одной стороны, неизбежным, единственным, а с другой — совершенно естественным, поскольку оно не “изобретено”, а выведено из объективных тенденций общественного развития. Выражаясь математическим языком, соответствующая теорема существования и единственности решения может быть строго доказана средствами марксистской методологии.

Однако это ясно ощущается и без строгих доказательств, поскольку все идеи, составляющие это решение, по отдельности уже носятся в воздухе, при этом, правда, находясь в противоречии друг с другом. Но последнее лишь говорит о том, что они составляют различные части, стороны единого развивающегося целого. А поскольку не только объективные, но и субъективные предпосылки уже созрели, синтез этого целого готов осуществиться в любой момент в головах теоретиков Социнтерна или философствующих технократов Римского клуба, мыслителей движения неприсоединения или, наконец, идеологов “Херитидж Фаундейшн”, чей интеллектуальный потенциал оказался достаточно высок, чтобы произвести на свет политическую мину СОИ.

Как бы то ни было, альтернативы этому решению не существует. Неумолимой логикой развития военной технологии на его реализацию человечеству отпущено меньше четверти века. В случае промедления первые ростки новой эпохи навечно покроют снега “ядерной зимы”.

Предстоящее решение, которое спасет мир от ядерной катастрофы, на весах истории сопоставимо только с Октябрьской революцией 1917 года. Эти два события знаменуют собой начало и конец переходного периода, разделяющего, по Марксу, предысторию человечества и его подлинную историю.

Как представляется, существует резкая недооценка опасности принятия нами предложений о быстром и радикальном сокращении стратегических ядерных вооружений (путем их взаимного согласованного уничтожения). По существу, это было бы не менее опасно для нашей страны и для человечества в целом, чем полномасштабное развертывание системы космических вооружений.

Наша политическая мощь как “сверхдержавы” основана главным образом на военной мощи, в то время как экономически мы представляем собой среднеразвитое государство. Конкурентоспособная часть нашей индустрии, открытая для “высокой технологии”, почти целиком сосредоточена в области производства вооружений. Размывание этой основы в короткий промежуток времени неизбежно приведет нас к потере качества “сверхдержавы”, а мировую систему к резкой дестабилизации.

Такое развитие событий ослабило бы позиции СССР в значительно большей степени, чем США. Механизм международного господства США — по преимуществу экономический, в меньшей степени основанный на военной мощи и политических рычагах. Реальная власть в западном мире принадлежит сегодня верхушке транснациональной финансовой элиты. В этой системе отношений ВПК отводится роль хотя и чрезвычайно важного, но подчиненного регулятора расширенного воспроизводства капитала. В частности, и программа СОИ имеет прежде всего экономическую, а уже затем — политическую и военную направленность.

Очевидно, ядерное разоружение не только желательно, но и неизбежно. Оно было и остается нашей конечной целью. Но в существующей системе международных отношений оно возможно только на таком пути, в такой социально-экономической форме, которая обеспечит постепенную трансформацию, “перекачку” нашей военной и военно-политической мощи в финансово-экономическую, превращение Советского Союза в экономическую “сверхдержаву”.

Примечания:

¹⁵ Важно понять, что надежность щита при таком решении проблемы не зависит от того, будет ли найдена технология “абсолютной защиты”. Из технической проблемы эта надежность превращается просто в следствие установленных политических и экономических отношений. Сторона, увеличившая затраты на совершенствование наступательных вооружений, немедленно обязана будет оплатить адекватное усовершенствование оборонительных. Тем самым отныне интересы бывших участников гонки, совместно финансирующих космический щит, меняют свой знак на противоположный. Щит впервые в истории одерживает верх над мечом.

²⁰ Ленин В. И. ПСС, т. 45, с. 117—118,